«Нет необходимости терпеть боль»

Заведующий филиалом Первый московский хоспис имени В.В. Миллионщиковой Ариф Ибрагимов о том, что пациенты должны знать о боли, обезболивающих и дневнике боли.

До проявления болевого синдрома не все пациенты относятся к нему всерьез. Однако задуматься, как действовать в случае его возникновения, необходимо еще при получении паллиативного статуса. Главный врач ПМХ Ариф Ибрагимов объясняет, почему боль – угрожающее для жизни состояние, почему нужно соблюдать инструкцию к анальгетикам и зачем вести дневник боли.

– Почему болевой синдром – угрожающее для жизни состояние?

– Боль – это стресс для организма. Она влияет практически на все системы. При боли у человека повышается давление, нарушается работа сердца и пищеварительной системы. Также крайне важно, что при боли угнетается психоэмоциональное состояние. Когда предупреждаешь пациентов о возможном возникновении прорыва боли, многие говорят: «Ну ничего, поболит и поболит». Но когда приходит это время, мнение пациентов кардинально меняется. Человеку, который испытывал прорыв боли, не нужно объяснять, что боль – угрожающее для жизни состояние. Он это знает из своего опыта, понимает, что боль нужно купировать.

– Вам не приходится убеждать пациентов в том, что нужно принимать обезболивающие?

– Разумеется, на первом этапе мы не говорим пациенту: получил препарат – пей его. Мы объясняем, что если заболит, пожалуйста, возьмите таблетку или сделайте укол, нет необходимости терпеть боль. Очень часто приходится говорить о боли даже не с пациентами, а с родственниками и ухаживающими. Особенно, если они ухаживают за тяжелобольным пациентом, который уже недоступен для словесного контакта. Пациент в сопорозном состоянии никогда не выразит словом, что у него болит. Поэтому нужно учиться «читать» боль по невербальным признакам, обращать внимание на различные признаки, говорящие о наличии болевого синдрома.

Если родственники считают, что пациент может терпеть боль, я в беседе их обычно спрашиваю: «Если у вас очень сильно заболит, что вы будете делать? Сможете ли вы встать? Захотите ли вы есть? Захочется ли вам делать хоть что-нибудь, кроме как лежать?». Отказ от еды, от воды, движений – это и есть угрожающее для жизни состояние.

– Может ли человек умереть от боли?

– Человек может умереть от болевого шока – это состояние подробно описано в медицинской литературе. Как правило, это происходит при резком, пиковом прорыве боли в случае серьезных травм, аварий, падений. Но и к хроническому болевому синдрому это тоже относится. Рано или поздно пациент, который терпел боль, может уйти от боли. Боль будет не первопричиной, а следствием.

– Когда пациентам, начинающим получать паллиативную помощь, нужно задуматься об обезболивающих препаратах?
Обезболивание по скорой помощи: что делать, если скорая отказывается выехать к человеку с прорывной болью.

– Практически сразу. И наверное, должен задуматься не пациент, а лечащий врач. Как правило, пациенты думают: «Ну да, когда-нибудь боль может появиться, но когда это будет». По факту боль может наступить завтра, а может быть уже и сегодня. Поэтому доктору обязательно, лучше на первом визите, выслушав пациента и ознакомившись с его историей, нужно перейти к разговору о болевом синдроме. Если мы говорим про пациентов с онкологией, разговор о боли должен вести еще лечащий онколог на этапе завершения лечения. Возможно, человеку предстоит еще несколько циклов химиотерапии, лучевой терапии, может быть, даже оперативное лечение. Но если доктор понимает, что шансы на излечение малы, он должен постепенно готовить человека к паллиативной помощи. Иначе при получении направления на консультацию с врачом паллиативной помощи, на человека наваливается слишком много информации за один визит, и для человека это оборачивается дополнительным стрессом.

– Почему в терминальной стадии обезболивающие нужно принимать регулярно, а не отменять их, как только боль ушла?

– Боль возникает в результате повреждения тканей или органа, и логично предположить, что это повреждение у пациента никуда не уходит – напротив, оно продолжает расти. Если человек прекращает прием препаратов не по медицинским показаниям, а по своей воле «не болит – не буду пить», боль вернется. Кроме того, ее уже сложнее будет купировать.

Пациентам я привожу такой пример. Представьте груженый поезд, который едет 10 км/ч, а потом поезд, который едет 100 км/ч. В каком случае поезд легче остановить? Такая же ситуация с болью.

При проявлении боли человек может ощущать ее на 2-3 по шкале определения боли, а если подождать несколько часов, боль может усилиться до 10. С таким уровнем боли работать крайне сложно, придется прибегать к быстрой эскалации дозировок, а состояние пациента может заметно ухудшиться.

– То есть боль усиливается, если ее терпеть?

– Да. И усиливается не только по физиологическим причинам, но и от того, что человек эмоционально истощается. Он перестает думать о еде и воде, становится агрессивен по отношению к окружающим, не может достаточно спать. Изменяется привычный образ жизни человека, меняется восприятие боли.

– Почему крайне важно соблюдать инструкцию к обезболивающим препаратам?

– Если говорить про фентаниловый пластырь, среди пациентов встречаются две распространенные ошибки: они разрезают пластырь или наклеивают его в неправильное место. Если разрезать пластырь, у него нарушится матрица, а площадь прикосновения станет неконтролируемой. Впоследствии врач даже не сможет понять, какую дозировку препарата человек получил. Если же наклеить пластырь не туда, куда назначил врач, он просто не будет действовать. Для того чтобы пластырь работал, нужен минимум подкожно-жировой клетчатки, именно через нее препарат поступает в кровь.

Иногда пациенты говорят: «Я на пластыре, а он не работает». Выясняется, что пластырь наклеен, например, на крестце. Он бы работал, просто его нужно было наклеить в другое место.

Также пациентам важно сообщать врачам о повышении температуры или о повышенном потоотделении. На фоне повышения температуры происходит ускоренное высвобождение препарата: человек первые два дня получает повышенную дозировку, а на третий день в пластыре не остается действующего вещества. При потливости нет плотного прилегания пластыря к коже, поэтому он тоже не работает.

– Если говорить про препараты в таблетках, какие могут быть ошибки?

– Самое неправильное использование препарата – когда пациенты дробят таблетки, которые делить нельзя. Делать этого ни в коем случае нельзя, становится непонятна дозировка, которую человек принимает. Еще был случай, когда пациент вместо того, чтобы запить таблетку морфин сульфата водой, рассасывал ее до полного растворения. Препарат не работал, человек страдал. Дойдя до сильной боли и согласившись с применением морфина, он не получил от него эффекта.

– А с инъекциями какие могут быть проблемы?

– Неправильного введения практически быть не может. Тут важно соблюдать правила гигиены, использовать антисептики и делать инъекции в чистых условиях. Тяжелобольные люди, как правило, находятся в состоянии иммунодефицита. У них высокий риск возникновения гнойных воспалительных осложнений в местах инъекций, поэтому крайне важно соблюдать чистоту.

– Когда вы рекомендуете пациентам начинать вести дневник боли?

– Мы обговариваем это с пациентами на первых приемах. Человек должен знать, что как только боль появилась, ему нужно связаться с доктором, приехать на прием или попросить навестить его. Дневник боли я рекомендую вести при первом проявлении боли. По записям в нем врач понимает, насколько его терапия эффективна, как именно проявляется боль и как человек реагирует на обезболивающие, возникают ли побочные эффекты. Может быть, препарат пациенту очень хорошо помогает, снимает боль, но вызывает тошноту и галлюцинации. Врачу это необходимо знать, чтобы скорректировать терапию в случае необходимости. Желательно заполнять дневник боли день в день при появлении болевого синдрома. Хотя практика показывает, что боль – это настолько яркое событие, что человек может в деталях ее описать и через неделю после эпизода. Но в идеале – пациент или его близкие должен вести письменный дневник.

Продолжение читайте на портале "Про паллиатив".